Поставить «Войну и мир» Л. Н. Толстого — на это ещё надо решиться. Более того — получить (от кого-то?) некое разрешение, благословение, почувствовать своё моральное право сделать это.

Играть в «Войне и мире» Л. Н. Толстого — мечта и веха. В театральном мире это, наверное, равнозначно тому, чтобы сыграть в «Гамлете». А может, и куда серьёзнее.

Смотреть «Войну и мир» Л. Н. Толстого на сцене — вызов и труд. Потому что у каждого из нас в воображении есть своя Наташа Ростова, свои Болконские, Безуховы, Курагины, своя война и свой мир. А ещё потому, что этот великий роман, это гигантское полотно невозможно «напеть», пересказать в двух словах. В постановке Римаса Туминаса, например, спектакль длится пять часов с двумя антрактами. Но даже к этой продолжительности хочется добавить слово «всего».

Почему художественный руководитель выбрал для празднования 100-летия театра именно «Войну и мир»? После генерального прогона спектакля, в ходе пресс-подхода, он ответил на этот вопрос мгновенно, ни секунды не раздумывая: «Потому что война продолжается. Она не закончилась». Но затем, то ли в шутку, то ли всерьёз, продолжил: «Я всё жду, когда же они (кивком головы он указал куда-то наверх — В. М.), наконец, прилетят и покажут нам, что так жить нельзя».

На мой взгляд, вряд ли вообще можно было найти более подходящий материал для юбилейного спектакля. Прежде всего потому, что этот роман и 100-летие Вахтанговки — явления, сопоставимые по масштабу, значению и влиянию. Они соответствуют друг другу лучше чего бы то ни было. Мало того, они ещё сильнее возвышают друг друга, приглашая в свой, изначально несвойственный другому, мир и помогая приспособиться к нему и обжиться.

А ещё потому, что «Война и мир» — спектакль весьма населённый, в нём (в нескольких составах) заняты 42 актёра и не менее 15 работников технических служб. А это — лучший подарок, который можно было сделать максимально большому числу как служащих театра, так и его поклонников-зрителей.

Постановка Туминаса — традиционно минималистична, даже аскетична в плане декораций, костюмов, цвета, сценического движения. В спектакле есть несколько эффектных актёрских выходов (например, у Людмилы Максаковой в роли Марьи Игнатьевны Перонской) и динамичных сцен (например, сцена боя с участием Николая Ростова в исполнении Юрия Цокурова), но в основном всё подчинено тому, чтобы не отвлекать зрителя ни на что внешнее, постороннее, сосредоточить всё его внимание на главном — страсти, нерве, мысли.

Такая длительная и напряжённая работа, причём не столько умом и телом, сколько душой и эмоциями — задача весьма непростая. Не всем занятым в спектакле актёрам она оказалась по плечу.

Не справились с ней, к сожалению, Яна Соболевская и Владимир Логвинов, игравшие Элен и Анатоля Курагиных. У Толстого эти персонажи хоть и яркие, но всё же второстепенные герои повествования. Туминас сделал их намного более значимыми, почти фатальными. У зрителя, по всей видимости, они должны были вызвать достаточно сильные чувства, нечто близкое к отвращению. Однако, пробудить, лично у меня, им удалось лишь сожаление и неловкость. А ещё — большие сомнения в тех сценах, где Ольга Лерман (Наташа Ростова) или Павел Попов (Пьер Безухов) вынуждены были играть по отношению к ним страсть или ненависть (тем менее вероятные, чем более карикатурными выглядели адресаты упомянутых чувств).

Очень интересную, хоть и не бесспорную пластику нашёл для своего персонажа Павел Попов. Его Пьер временами немного напоминает князя Мышкина из романа Достоевского «Идиот», а иногда — просто человека, страдающего хронической тревожностью в сочетании с шизотипическим расстройством личности. Эти краски, без сомнения, делают героя запоминающимся, но, пожалуй, всё же скорее мешают, чем помогают восприятию тех мыслей и идей, которые он призван олицетворять.

Наташа Ростова и Андрей Болконский — Ольга Лерман и Виктор Добронравов. Очень убедительны. Очень примерны, понятны, безукоризненны, корректны. Хрестоматийны. И… холодны. Как марионетки. Ну, то есть всё в них прекрасно и правильно. А чувств — не вызывают. Никаких.

В отличие от Николеньки Ростова (Юрий Цокуров) или Сони (Мария Волкова). Сцен с их участием немного, но они, как это ни удивительно, запоминаются сильнее некоторых, куда более сюжетно значимых.

Совершенно безупречны и точны в своей работе Ирина Купченко и Андрей Ильин (графиня и граф Ростовы). Причём, Ирине Купченко удалось создать сложный, многомерный образ, а Андрею Ильину — попасть ровно в «десятку», угадать то, каким лично мне всегда представлялся граф Илья Андреевич.

Во втором составе эту роль исполняет Сергей Маковецкий — замечательный актёр, и наверняка его Ростов — тоже Ростов, но, честно говоря, представить это трудно. Как и Виктора Сухорукова в роли князя Николая Андреевича Болконского. Сухоруков самобытен и бесспорно талантлив, но у него — слишком яркое, давно сложившееся и совершенно определённое амплуа. Что ж, тем интереснее будет пересмотреть спектакль с другими исполнителями.

Хотя лично мне кажется, что сыграть старшего Болконского лучше, чем это сделал Евгений Князев, просто невозможно. Его Николай Андреевич — велик и трагичен, могуч и трогателен. Он вызывает восхищение и возмущение, преклонение и сострадание. Сцены с участием Евгения Князева — пожалуй, самые сильные в спектакле. Хотя динамичными их не назовёшь, это в основном монологи.

И, наконец, в заключение не могу не отметить главную и несомненную режиссёрскую удачу — сцену смерти Андрея Болконского и… танец Наташи Ростовой. Под ту же музыку, под которую она танцевала с Андреем на балу. С той же страстью. Только на сей раз во мраке и одиночестве…

Вообще надо сказать, что в спектакле немало ярких, сильных, эмоционально насыщенных сцен. Но в этом состоит и его… слабость. Поскольку единой картины не складывается, полотно распадается на эти яркие мазки, оставаясь в памяти блистательным калейдоскопом великолепных актёрских работ и режиссёрских находок, но не каким-то монолитным, целостным высказыванием на тему любви и дружбы, счастья и самопожертвования, судьбы и верности, свободы и патриотизма, жизни и смерти — одним словом, войны и мира.

Вероника Милославская

Фото автора

На фото: сцены из спектакля «Война и мир» в постановке Римаса Туминаса