Война в эфире: Невидимый фронт Второй мировой
Вторая мировая война была не только самым кровопролитным и разрушительным конфликтом в истории человечества, битвой моторов, стали и человеческих жизней на земле, на море и в воздухе. Параллельно с грохотом орудий и ревом самолетов шла другая, невидимая, но не менее ожесточенная война – война за умы и души людей, война психологическая. Пропаганда, дезинформация, слухи, подрыв морального духа противника и укрепление собственного – все это стало неотъемлемой частью тотальной войны XX века.
Обе стороны – и страны Оси во главе с нацистской Германией, и союзники по антигитлеровской коалиции (Великобритания, СССР, США) – уделяли психологической войне огромное внимание, создавая мощные пропагандистские аппараты и разрабатывая изощренные методы воздействия на массовое сознание. Листовки, сбрасываемые с самолетов, кинохроника, плакаты, газетные статьи – все шло в ход. Но одним из главных полей сражений этой невидимой войны стал радиоэфир. Радио, самое массовое средство информации того времени, позволяло мгновенно доставлять нужные сообщения миллионам людей – как своим гражданам, так и населению и солдатам противника.
Особенно напряженной и "грязной" психологическая война стала в 1940-1941 годах. После молниеносного разгрома Франции летом 1940 года Великобритания осталась один на один с гитлеровской Германией, контролировавшей почти всю континентальную Европу. Над Британскими островами нависла реальная угроза немецкого вторжения – операции "Морской лев". Шла битва за Британию в воздухе, немецкие бомбардировщики стирали с лица земли Ковентри, Лондон жил под градом бомб. В этой отчаянной ситуации, когда решалась судьба страны, психологическая стойкость нации и подрыв боевого духа потенциальных захватчиков приобретали первостепенное значение. Именно тогда британские специалисты по психологической войне проявили максимум изобретательности, создав некоторые из самых известных и эффективных образцов "черной пропаганды".
Голос из тумана: Британская "черная пропаганда" и Сефтон Делмер
Острием британской пропаганды, направленной на Германию, была Германская служба Би-би-си (BBC). Ее передачи на немецком языке, основанные на точной информации и объективном (насколько это возможно в условиях войны) освещении событий, пользовались определенным доверием даже среди немцев, уставших от геббельсовской лжи. Это была так называемая "белая пропаганда" – вещание от своего имени с правдивой информацией. Но параллельно британцы активно использовали и "серую" (без указания источника или с неопределенным источником), и, что самое интересное, "черную" пропаганду.
"Черная пропаганда" – это высший пилотаж психологической войны. Ее суть – в создании и распространении информации от имени фальшивого источника, якобы находящегося на стороне противника или являющегося нейтральным. Цель – не просто сообщить некие факты, а посеять сомнение, недоверие, раздор во вражеском лагере, подорвать веру в собственное командование, правительство, идеологию, вызвать панику или спровоцировать на неправильные действия. Для этого используются слухи, дезинформация, полуправда, умело смешанная с ложью, поддельные документы, имитация передач вражеских радиостанций.
Мастером британской "черной" радиопропаганды по праву считается Денис Сефтон Делмер (Denis Sefton Delmer). Фигура крайне колоритная: австралиец по происхождению, родившийся в Берлине и блестяще владевший немецким языком (практически без акцента, со знанием всех диалектов и армейского жаргона), до войны он был известным журналистом, шефом парижского бюро газеты "Дейли Экспресс", лично знакомым со многими нацистскими лидерами, включая Гитлера. С началом войны его уникальные знания и таланты были востребованы британской разведкой и Отделом политической войны (Political Warfare Executive, PWE).
Именно Делмер стал создателем и главным голосом нескольких секретных британских радиостанций, вещавших на Германию под видом немецких. Самой известной из них была "Густав Зигфрид Айнс" (Gustav Siegfried Eins, GS1). Эта станция имитировала передачи подпольной радиостанции, якобы ведущейся неким "Дер Шеф" ("Шеф") – старым, заслуженным офицером Вермахта, истинным патриотом Германии, но глубоко разочаровавшимся в нацистской верхушке, Гитлере, Геббельсе, Геринге и особенно в "партийных свиньях" из СС. "Шеф" (голосом которого и был Делмер) говорил на грубом солдатском жаргоне, перемежая речь ругательствами и скабрезностями. Он рассказывал "правду" о реальном положении на фронтах (часто преувеличивая немецкие потери и неудачи), разоблачал коррупцию, разврат и глупость нацистских бонз, пересказывал пикантные слухи и сплетни из жизни партийной элиты, сдабривая все это порнографическими и антисемитскими выпадами (чтобы создать полное впечатление "истинно арийского" источника). Передачи GS1 были рассчитаны на простых солдат Вермахта, вызывая у них одновременно и интерес (запретный плод всегда сладок!), и сомнения в собственном руководстве, и чувство безнадежности.
Другой известной станцией Делмера была "Атлантикзендер" (Atlantiksender), нацеленная на экипажи немецких подводных лодок. Она также имитировала немецкую станцию, передавала популярную музыку, но перемежала ее дезинформацией о потерях в подводном флоте, о неверности жен и подруг, оставшихся на берегу, о тяготах жизни в Германии.
Именно в рамках подобной "черной" радиопропаганды, вероятно, и возник тот эпизод с "радиоуроками английского языка". Представим себе: на волнах Би-би-си (или специальной коротковолновой станции) звучит голос Сефтона Делмера – идеальный немецкий язык, дружелюбный тон. Он представляется немцем-эмигрантом, живущим в Лондоне, и предлагает своим "соотечественникам", готовящимся к скорому вторжению в Англию, небольшую помощь – уроки английского, чтобы им было легче ориентироваться на британской земле.
"Горящее море" и пылающие эсэсовцы: Как радиоуроки сеяли ужас
Идея Делмера была поистине дьявольски остроумной. Под прикрытием безобидных языковых уроков он внедрял в сознание немецких солдат тщательно продуманную дезинформацию и сеял панику. Это совпало с другой крупной операцией британской психологической войны осени 1940 года – распространением слухов о секретном оружии – "горящем море".
Британцы активно распространяли дезинформацию (через агентуру, нейтральные страны, поддельные документы и те же радиопередачи) о том, что они разработали способ поджигать поверхность моря у побережья в случае высадки десанта. Якобы специальные трубы должны были выпустить на воду огромное количество нефти или горючей смеси, которую затем подожгли бы, превратив Ла-Манш в огненный ад для немецких десантных судов и плавающих танков. Насколько реализуем был такой план технически – большой вопрос (потребовались бы миллионы тонн горючего, и поджечь его на воде крайне сложно). Но для психологической войны важна была не реализуемость, а правдоподобие и ужас, который внушала сама идея сгореть заживо в море или на пляже.
И вот здесь "радиоуроки" Делмера сыграли свою зловещую роль. Он начал с совершенно невинных фраз, которые могли бы пригодиться любому туристу или солдату, касающихся, например, быта или семейных чувств – простых выражений, вызывающих доверие.
Затем, по мере приближения предполагаемой даты вторжения, фразы становились все более специфическими и тревожными, напрямую связанными с десантом, такими как 'Мы пересекаем канал', 'Мы плывем на десантном судне', 'Мы недалеко от пляжа'.
Тысячи немецких солдат, расквартированных во Франции и Бельгии и слушавших эти передачи, прилежно повторяли фразы, которые, как они думали, помогут им в Англии. Они не подозревали, что их готовят к последнему, самому страшному уроку.
И вот, когда слухи о "горящем море" достигли своего пика, Делмер перешел к финальной части своего "курса". Фразы стали кошмарными, например, простое спряжение глагола 'гореть': 'Я горю, ты горишь, он горит...'. И апофеоз ужаса – фраза 'Наш капитан СС горит с головы до пят'...
Можно только представить себе эффект, который производили эти "уроки" на немецких солдат. Образы огненного моря, горящих кораблей, превращающихся в факелы товарищей, вбиваемые в сознание под видом изучения языка, должны были вызывать подсознательный ужас, страх перед высадкой, неуверенность в успехе операции. Это была изощренная психологическая диверсия, направленная на то, чтобы сломить волю врага еще до начала сражения. Трудно измерить ее реальный эффект, но, несомненно, она внесла свой вклад в ту атмосферу нервозности и неуверенности, которая окружала планирование операции "Морской лев" и, возможно, стала одним из факторов, повлиявших на решение Гитлера отложить, а затем и отменить вторжение в Британию. Огненные объятия, обещанные британской пропагандой, могли показаться реальнее любой обороны.
Фальшивые голоса по обе стороны: Немецкий ответ и наследие "грязной войны"
Британцы были не одиноки в использовании "черной пропаганды". Нацистская Германия, где пропагандой руководил такой мастер манипуляции, как Йозеф Геббельс, также активно применяла подобные методы против своих врагов.
Министерство пропаганды Рейха создало целую сеть подпольных радиостанций, вещавших на Великобританию и другие страны, имитируя различные оппозиционные или нейтральные голоса. Эти станции могли маскироваться под разные идеологические платформы: "коммунистические" вели подрывную агитацию среди британских рабочих, нападали на правящую элиту, обвиняя ее в развязывании войны в интересах капиталистов; "христианские" или "пацифистские" обращались к религиозным слоям, проповедовали идеи мира любой ценой, осуждали ужасы войны, намекая на возможность компромисса с Германией; другие станции имитировали британские региональные или оппозиционные голоса, распространяя ложные слухи и критикуя правительство. Цель всех этих станций была одна – подорвать единство британского общества, ослабить волю к сопротивлению, посеять недоверие к власти. Самым известным англоязычным пропагандистом, вещавшим из Германии, был Уильям Джойс, по прозвищу Лорд Хо-Хо (Lord Haw-Haw), чьи передачи с характерной манерной дикцией поначалу пользовались популярностью в Британии, но быстро утратили доверие из-за лживости.
Британцы, в свою очередь, не оставались в долгу. Помимо станций Делмера, существовали и другие проекты "черного" радиовещания. Например, "Зольдатензендер Кале" (Soldatensender Calais) – станция, имитировавшая радиостанцию немецкого Вермахта. Она передавала популярную немецкую музыку и фронтовые песни, но между ними вставляла фальшивые сводки новостей о тяжелых потерях, проблемах со снабжением, слухи о неверности жен, а также бессмысленные наборы цифр, имитирующие шифровки для агентуры и создающие у немецкой контрразведки впечатление работы мощной шпионской сети.
Эта тайная война в эфире, война фальшивых голосов и поддельных новостей, была неотъемлемой частью Второй мировой. Она велась по обе стороны фронта с использованием самых изощренных методов психологического воздействия. Ее эффективность трудно измерить в цифрах, но несомненно, она оказывала влияние на моральный дух солдат и гражданского населения, на принятие политических и военных решений. Целью часто было не вызвать немедленное восстание или капитуляцию, а постепенно подтачивать уверенность врага, усиливать его страхи, снижать боеспособность.
Каковы этические аспекты "черной пропаганды"? Это сложный вопрос. С одной стороны, в условиях тотальной войны на выживание любые средства могут показаться оправданными для достижения победы. С другой – сознательное использование лжи, манипуляции чувствами, разжигание ненависти и паники, даже по отношению к врагу, вызывает серьезные моральные сомнения. Где проходит грань между допустимой военной хитростью и преступной дезинформацией, особенно когда объектом воздействия становится и гражданское население?
Как бы то ни было, опыт психологической войны Второй мировой, включая и ее "черные" страницы, был тщательно изучен и взят на вооружение спецслужбами и пропагандистскими ведомствами многих стран в последующие десятилетия Холодной войны и современных конфликтов. Методы стали еще более изощренными с появлением телевидения, интернета и социальных сетей, но сама суть "войны за умы", войны нервов и информации, осталась прежней. История Сефтона Делмера и его радиоуроков смерти, как и фальшивых "коммунистов" Геббельса, служит ярким напоминанием о том, что слово в умелых руках может быть не менее опасным оружием, чем бомба или пуля, и что невидимый фронт пропаганды часто оказывается не менее важным, чем линия реального фронта.
